top of page

Кидекша. Борисоглебский монастырь.

Церковь Бориса и Глеба.

Борисоглебская церковь.

​

       Храмовый комплекс в Кидекше: у истоков белокаменного зодчества Руси.

      Сегодня Кидекша — небольшое село с постоянным населением в 137 человек (данные на 2010 год). Многие приезжают сюда только на лето. А в XII веке в Кидекше находилась княжеская резиденция Юрия Долгорукого. Согласно легенде, в этом месте произошла встреча святых князей Бориса и Глеба, направлявшихся в Киев и убитых в 1015 году своим старшим братом Святополком. Они стали первыми русскими святыми, небесными покровителями Русской земли.

Резиденцию Юрия Долгорукого окружали земляные валы, частично сохранившиеся до настоящего времени. Их протяженность составляла около 1 километра — как в Дмитрове. Место было стратегически важным: у впадения реки Каменки в Нерль. Тем самым, Юрий Долгорукий мог контролировать речной путь из Владимира в Суздаль.

 

         В 1152 году в Кидекше была построена белокаменная церковь Бориса и Глеба, которая считается одним из древнейших памятников белокаменного зодчества домонгольской Руси и древнейшим в Северо-Восточной Руси. Вероятно, что рядом с ней стояли княжий двор и жилые палаты. В 1155 году Юрий Долгорукий уехал княжить в Киев, где вскоре умер, и Кидекша потеряла своё значение. Сын Долгорукого, Андрей Боголюбский, предпочел построить новую резиденцию в Боголюбово.

В 1159 году в Борисоглебском храме был погребен сын Юрия Долгорукого князь Борис Юрьевич. Позднее здесь нашли свое последнее пристанище его супруга Мария, которая умерла в 1161 году и дочь Евфросиния, скончавшаяся в 1202 году.

Размеры Борисоглебской церкви в Кидекше:

  • длина без апсид (наружные размеры) — 15,15 м

  • общая длина (наружные размеры) — 18,90 м

  • ширина (наружные размеры) — 15,50 м

  • подкупольное пространство — 4,92 × 4,92 м

 

  При Юрии Долгоруком во Владимиро-Суздальском княжестве было построено пять белокаменных храмов, из которых до нашего времени дошли только два: Борисоглебская церковь в Кидекше и Спасо-Преображенский собор в Переславле-Залесском. Они самые древние белокаменные постройки Северо-Восточной Руси. Другие белокаменные постройки времен Долгорукого — Спасская церковь в Суздале, церковь Святого Георгия на дворе Юрия Долгорукого во Владимире, старый Георгиевский собор в Юрьев-Польском, — до наших дней не сохранились.

 

   В отличие от белокаменных храмов эпохи правления Андрея Боголюбского и более поздних, храмы Юрия Долгорукого своим обликом напоминают крепости и вполне могли служить последним рубежом обороны.

Белокаменные храмы стали «визитной карточкой» Владимиро-Суздальского, а затем и Московского княжества. После Юрия Долгорукого традицию белокаменного строительства продолжили Андрей Боголюбский, Всеволод Большое Гнездо, Святослав Всеволодович, Юрий Всеволодович, Константин Всеволодович. Батыево нашествие лишь ненадолго задержало развитие белокаменного строительства, и уже вскоре появляются белокаменные храмы в Твери, Москве, Коломне, Нижнем Новгороде, Можайске, Звенигороде, Старице, Угличе, Сергиевом Посаде. Из белого камня при Дмитрии Донском были возведены стены Московского Кремля. Одной из последних крупных белокаменных построек стал Успенский собор Московского Кремля (1475-1479 годы, архитектор Аристотель Фиораванти).

 

    И тут начинаются загадки. Почему во Владимиро-Суздальском княжестве при возведении храмов начали использовать белый камень — известняк? Ученые до сих пор спорят об этом.

В Древнем Риме и Византии храмы возводили преимущественно из плинфы — тонкого обожженного кирпича. Применялась также смешанная техника. Каменное строительство практиковалось только на окраинах империи, где не было необходимой для изготовления кирпича глины, но зато в большом количестве имелся природный камень. Из плинфы или в смешанной технике строили и древнерусские храмы.

Плинфа была дешевым строительным материалом, в то время как белый камень, по расчетам академика С.В.Заграевского, был на порядок дороже: более сложная его добыча, транспортировка, обработка. Не был белый камень и привлекательнее с точки зрения эстетики: вскоре после строительства стены храмов становились грязно-серыми из-за копоти от печного отопления и пожаров, практика их очистки появилась только в XIX веке. Серыми зимними днями они практически сливались с окружающим пространством. Белокаменные храмы невозможно построить такими же большими, как кирпичные. Что же заставило древнерусских мастеров отказаться от экономичной и удобной плинфы?

Близ Владимира и Суздаля старые выработки известняка отсутствуют. Где же добывали белый камень?

     Анализ остатков одноклеточных организмов – фораминифер, содержащихся в известняке храмов Владимира и Суздаля показывает, что такой состав характерен для мячковского геологического горизонта, названного так по населенному пункту в Раменском районе Московской области. Мячковский горизонт распространен на весьма большой площади Восточно-Европейской равнины. Но выходов известняка на поверхность или близко к поверхности не так много.

       До середины XIX века действовали Даниловские каменоломни (ныне район современной Даниловской набережной, Данилова монастыря и прилегающих районов в Москве). Также существовали выработки близ Подольска, Красной Пахры. Сьяновские каменоломни около Домодедово являются одной из крупнейших старинных систем на территории России. Они соседствуют с Камкинскими каменоломнями.

      Наиболее древними выработками являются пещерные каменоломни в окрестностях сел Верхнее и Нижнее Мячково на Москва-реке, где известняк залегает довольно близко к поверхности. Содержащиеся в известняке фораминиферы идентичны тем, что обнаруживаются в белом камне владимиро-суздальских храмов. В XII веке это была юго-западная окраина Владимиро-Суздальского княжества. С присоединением новых земель зона добычи известняка значительно расширилась.

     Белый камень везли водным путем — по Москва-реке, далее в районе нынешних Мытищ волоком в речку Ворю, оттуда по Клязьме во Владимир. Затем вверх по Нерли — в Суздаль, Кидекшу. По воде везли и в Юрьев-Польский, Переяславль-Залесский… Во всех этих городах мы обнаруживаем древние белокаменные храмы. Стоимость транспортировки составляла до 80% стоимости храма, по воде предстояло пройти более 500 км!

 

 

       При строительстве белокаменных храмов применялась так называемая полубутовая техника. Из обтесанного белого камня возводили две стенки-облицовки – внутреннюю и внешнюю, промежуток между которыми заполнялся бутом – обломками камня, плинфы, булыжниками, а затем заливался известковым раствором.

Возведение белокаменных храмов требовало мобилизации ресурсов всего княжества. Тем не менее, было нечто такое, что заставило Юрия Долгорукого и его потомков отдать предпочтение именно этому строительному материалу. На протяжении более чем 300 лет все самые лучшие храмы на Руси возводили из белого камня. На этот период падает и период междоусобиц, и ордынское иго, когда страна не имела возможности сорить деньгами.

Из белого камня невозможно было возвести такие же большие храмы, как из кирпича, его «предел надежности» гораздо ниже. Так, например, храмы более бедного Рязанского княжества, построенные из кирпича, были большими по размеру, чем белокаменные Владимиро-Суздальские. Огромные храмы, возведенные из плинфы и в смешанной технике, украшали Киев, Новгород. Вместо пяти белокаменных церквей Юрий Долгорукий мог вполне построить 50 кирпичных. Но этого не сделал ни он, ни его потомки.

По одной из версий, строителями храма в Кидекше могла быть артель галицких мастеров — с начала XII века белокаменное строительство распространяется в Галицко-Волынском княжестве, которое по своим традициям было близко Европе. Но, по мнению С.В.Заграевского, переход артели через ряд недружественных по отношению к Юрию Долгорукому княжеств выглядит сомнительным. Кроме того, подобный переход целой артели высококлассных мастеров должен был сопровождаться значительными бытовыми сложностями. В то же время, нельзя исключить факта, что отдельные галицкие мастера вполне могли перейти на службу Юрию Долгорукому.

На белокаменные храмы Галицкой и Северо-Восточной Руси большое влияние оказала романская и готическая архитектура Западной Европы. В пользу этого говорят многие заимствования в архитектуре, например, столь излюбленный в древнерусском зодчестве аркатурный пояс, орнаментальный и зооантропоморфный декор, перспективные порталы и др. Этому вопросу посвящено немало работ. Однако как справедливо отмечал И.Э.Грабарь, «Нигде нельзя встретить ни одной церкви, собора, дворца или здания, которое могло бы быть принято за образец владимирских церквей. Можно найти только частности, но нельзя встретить в целом ничего тождественного».

     Археологические раскопки Института археологии РАН в 2018 году, которые проводились на территории храмового комплекса в Боголюбово, принесли новые результаты. По словам члена-корреспондента РАН Владимира Седова, «Открытые при раскопках 2018 года части собора дали новый материал как о плане собора, так и о происхождении владимиро-суздальской архитектуры в целом. Теперь мы понимаем, что, скорее всего, в строительстве этого храма участвовали мастера из Ломбардии и Эмилии-Романьи». Таким образом, версия о европейских корнях владимиро-суздальского белокаменного зодчества и храма в Кидекше в частности, получила новые доказательства.

 

     Несмотря на геополитическое противостояние, культурное воздействие Западной Европы было очень велико. К XII веку самые значительные соборы строились там из камня, символизируя мощь и величие молодых государств. Из кирпича строились второстепенные церкви и хозяйственные постройки. Возможно, что суздальские «каменных дел мастера», возводившие, в том числе, и церковь в Кидекше, учились в Европе, ездили в Западную Европу, перенимая опыт и секреты мастерства западноевропейских зодчих, а потом перенесли это на родную почву, творчески переосмыслив мономаховы традиции. Как считает Заграевский, весьма вероятно, что архитектор Борисоглебского храма был хорошо знаком с императорским собором в Шпейере (Шпайере) в Германии, построенным в 1029-1106 годах.

Вполне возможно, что именно это во многом и предопределило симпатии Юрия Долгорукого к белому камню — как «имперскому» строительному материалу, символизируя вхождение Владимиро-Суздальской Руси в число ведущих европейских держав.

… белый камень для Древней Руси имел колоссальное историческое значение. Он был не просто строительным материалом, он был выражением государственной мощи и имперской идеологии. И все огромные сложности добычи и обработки белого камня (в шедевре русской литературы начала XIII века – «Молении Даниила Заточника» – приводится пословица: «Лепше есть камень долотити нежели зла жена учити») с лихвой окупались исключительным значением белокаменного строительства для государственного престижа Древней Руси.

С.В. Заграевский

Кроме того, добыча и обработка известняка в наших краях была очень выгодна. До середины XV каменное строительство вели исключительно князья, которые выделяли огромные средства, оседавшие в карманах многочисленных посредников. «Откаты» существовали и в те давние времена!

На первых порах, во времена Юрия Долгорукого, Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо, белокаменное строительство подчеркивало величие княжеской власти, которая могла позволить себе возведение столь дорогостоящих храмов.

Во времена ордынского лихолетья белокаменные храмы символизировали величие и мощь ставшей легендарной к тому времени Древней Руси. Отказаться от них было равносильно потере своей идентичности. То, что начиналось как подражание имперскому стилю, утверждение мощи Владимиро-Суздальской Руси и её вхождение в число ведущих европейских держав, впоследствии стало традицией, цементирующей национальное самосознание. Может потому нам так бередит душу белоснежный храм Покрова-на-Нерли, эта квинтэссенция русской души?

Спустя несколько столетий европейские зодчие вновь перешли на более дешевый и экономичный кирпич. То же самое мы видим и в России. Впрочем, из белого камня по-прежнему продолжали строить, но с меньшим размахом.

Обрушение храма Бориса и Глеба в Кидекше

 

         В 1238 году Кидекша была разорена татаро-монголами и опустела, её жители переселились в Суздаль. В 1239 году пострадавший от рук врага Борисоглебский храм был восстановлен и заново освящен. В XIV веке здесь возник монастырь, приписанный позднее к Печерскому Нижегородскому монастырю.

Белый камень нес в себе еще одну проблему, неочевидную на первых порах строительства. Давайте посмотрим на северную и южную стены Борисоглебского храма. В глаза сразу бросится одна деталь — непропорциональность храма.

Древнерусские храмы унаследовали византийскую крестово-купольную систему. Соответственно, с каждой стороны должно быть по три прясла, разделенных лопатками. Но их три только с западной стороны и три апсиды с восточной. А с южной и северной — по две! Третья есть, но куцая. Как так могло случиться?

Дело в том, что на рубеже XVI-XVII веков часть сводов и глава церкви Бориса и Глеба обрушились. Этому в определенной степени способствовал более континентальный, нежели в Европе, климат Руси — постоянные переходы температуры через ноль. Вода, которую впитывал известняк, буквально разрывала камни. К тому же строители, бывало, ошибались в расчетах, превышая «предел надежности». Так что неудивительно, что многие белокаменные храмы обрушивались полностью или частично. К этому разговору мы еще вернемся, когда будем говорить о Георгиевском соборе в Юрьев-Польском.

В 1660-е годы восточные прясла северной и южной стен были разобраны до уровня аркатурного пояса, перестроены восточные столпы внутри храма. Церковь перекрыли четырехскатной кровлей, сменившей древнее позакомарное покрытие. Вместо светового барабана была возведена маленькая декоративная головка, характерная для того времени.

Храмовый комплекс в Кидекше в Новое время и наши дни.

 

     В 1764 году Борисоглебский монастырь был упразднен, Борисоглебская церковь стала приходской. В 1780 году рядом с Борисоглебским храмом на месте более старого храма были возведены зимняя Стефаниевская (Стефановская) церковь, надвратная шатровая колокольня и ограда со Святыми вратами. Колокольня со временем наклонилась до такой степени, что её уклон заметен сейчас невооруженным глазом — более 6°.

 

        На рубеже XIX-XX веков с западной стороны к Борисоглебскому храму пристроили низкий притвор, расписанный в 1913 году к 300-летию дома Романовых. В 1930-е годы церковь Бориса и Глеба едва не погибла — местные жители начали разбирать её и ограду на камни, рядом был устроен карьер для добычи песка. Лишь благодаря вмешательству суздальского историка А.Д.Варганова этот выдающийся памятник архитектуры удалось спасти и передать Суздальскому музею.

В 2011 году архитектурно-археологический отряд Суздальской экспедиции Института археологии РАН исследовал Борисоглебскую церковь и выявил ранее неизвестные детали внутреннего убранства храма: основания позднего иконостаса и более ранней алтарной преграды под ним, нижнюю часть белокаменного престола с отпечатками четырех ножек и омфалий (особое место, куда в определенные моменты службы становился епископ, предшественник амвона) середины XII века.

Сейчас внутри церкви Бориса и Глеба находится музей, где можно познакомиться с экспозицией, посвященной истории этого удивительного храма. Сохранились фрески XII-XVIII веков, росписи притвора, выполненные в 1913 году. В наши дни она включена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО «Белокаменные памятники Владимира и Суздаля. Церковь Бориса и Глеба».

Сама Кидекша — живописное село с неторопливым течением жизни. И только лишь старинный храмовый комплекс, окруженный земляными валами, напоминает о её былой славе.

​

Адрес: Владимирская область, Суздальский район, с.Кидекша, 81
                                                                    Координаты: 56.424793, 40.527893

bottom of page